Старейшины явно поглумились над его положением, поручив хоронить мертвых. Когда Ниалл предлагал помощь, он имел в виду не это. Он мог бы ставить припарки и омывать лихорадочных, знал латынь и мог бы вычитать в одной из немногих книг в поселении какие-нибудь рецепты. Помолиться, в конце концов, о болящих – а почему нет? Многие поселенцы видели свой долг перед другими именно в этом.

Но старейшина Тейлор на пару со своим верным сподвижником, едва заметно улыбаясь сквозь бороду, отправил Ниалла копать могилы на пригорке недалеко от поселения. Ниалл воспринял это унизительное назначение с надлежащим смирением: кто-то должен заняться и этим. По крайней мере, люди эти будут преданы земле с молитвой истинного христианина, а не тех, кто извратил веру по своему разумению. За годы вдали от родной земли Ниалл научился видеть что-то хорошее даже в таких ситуациях.

Самым тяжелым оказалось хоронить знакомых людей. Несмотря ни на что, Ниалл еще не до конца научился справляться с потерями, пусть даже и не близких. Не привык к мысли, что миссис Уитторп уже никогда не пожурит его за неопрятный вид, что Кэсси никогда не забежит к нему выменять корзинку для цветов на дюжину яиц. Казалось, все это неправда, страшный сон, жестокая шутка. Но то была не шутка, и именам этим не было числа. Поселение было слишком мало, и все мертвые лица были ему знакомы: ходили к сестре за травами, к нему учиться грамоте, отдавали шерсть и утварь… Три дня от рассвета до заката Ниалл помогал несчастным жертвам болезни упокоиться с миром. На четвертый Господь решил облегчить его душевные муки, и горе отступило, уступив место смирению с неизбежным.

Они ушли, и восседают теперь рядом с Небесным Отцом, ожидая воскрешения для вечной жизни, а живым остается утешаться лишь этим знанием.

— Вечный покой даруй им, Господи, и да сияет им свет вечный. Да почивают в мире. Аминь.

Ниалл осенил себя крестным знамением и поправил матерчатую маску, прикрывающую лицо от трупных миазмов. По крайней мере, покойные его веру уже не осудят. А вот живые… С ними нужно быть поосторожнее. Гостей он не ожидал.

— Отвлекайте, раз уж осмелились прийти, — Ниалл покачал головой, отбрасывая затупившуюся лопату. Плечи ныли после долгих дней работы. Местные, боясь заразы, опасались приходить проститься с родными, а этого человека он раньше не видел. Или видел? За последние дни перед глазами пролетела такая длинная вереница мертвых лиц, что появление на пригорке кого-то живого Ниалла запутало. — Мне полезно провести немного времени с живыми. Коли не боитесь заразы…

Он размотал матерчатую маску и вытер лоб рукавом. От усердной работы даже посреди зимы его бросало в жар. Или не от работы?.. Он ведь достаточно времени провел с заболевшими и погибшими, уж не заразился ли? А ведь дома сестры…

— Саммерс? — от опасений его отвлек вопрос незнакомца. Ниалл вздохнул. Казалось бы, в этом поселении, где все друг друга знают, ему не придется приносить дурные вести. — Увы, боюсь, вы опоздали.

Чету Саммерсов он похоронил еще позавчера. Ниалл пригляделся повнимательнее, сбрасывая с глаз пелену усталости. Определенно, не здешний. Стало быть, проделал длинный путь – и все напрасно. А путь хоть из Старого Света, хоть из других колоний неблизкий, едва ли не одинаковый.

— Болезнь свирепствует уже с месяц и никого не жалеет. Был один лекарь, да в первые три дня весь вышел, — Ниалл указал на самую первую могилу, уже порядком улегшуюся и покрытую снежной коркой. Свежие, вырытые уже им лично, зияли на снегу черными дырами. — По воле божьей, когда кончится болезнь, сестра посадит здесь какие-нибудь цветы в память об усопших. А вот послание им уже без надобности. Не знаю, остался ли кто у них в Англии, но дом их теперь пустует.

Ниалл миг подумал, прежде чем жать руку новоприбывшего, но тут же понял, что несколько дней подряд возился с умершими от болезни. Осторожничать уже поздно.

— Врач? — удивился он. — Не иначе, как сам Бог вас послал. Вот только…

Он поглядел на свежие могилы без надгробий и снова повторил в уме имена. Он один закапывал тела, и теперь только от него зависело, забудет ли мир имена погребенных. Нужно было как можно скорее озаботиться поиском каменщика или какого-нибудь еще ремесленника, способного установить надгробия и высечь на них имена усопших. Пока в суете он сам не позабыл людей, открывших для себя Новый Свет только ради того, чтобы погибнуть от старой болезни.

— Поговорить – уж точно не со мной, — Ниалл горько усмехнулся и пожал плечами, — если не хотите начать с неподобающих знакомств.

Ниалл снова подсчитал в уме количество умерших и задумался. Стоит ли сообщать Генри, насколько все серьезно? Если новый доктор примется за дело и сумеет кому-то помочь – это будет славным, воистину богоугодным деянием, но… А если его постигнет судьба предыдущего лекаря, испустившего дух вместе с семьей?

— Можете заглянуть к старейшинам. Три самых добротных дома как раз возле общинного, где сейчас госпиталь. Тейлор, Брэдли и как-то еще, — Ниалл заколебался. В последние дни он был так сосредоточен на мертвых, что имена живых выветрились у него из памяти. — Правда, захочется ли вам теперь здесь оставаться…

Ему не слишком-то хотелось брать на себя такую ответственность и спугивать единственного лекаря в округе, но этот Генри и так зря проделал огромный путь, и отказывать ему в праве выбора, как поступить теперь, было бы неправильно.

— Болезнь завезли на корабле из Нидерландов, и с тех пор все только хуже и хуже, — Ниалл присел на ближайший валун, — а у нас ни лекарей, ни травника. Мы с сестрой пытались помочь, но старейшины не жалуют нас из-за…

Ниалл покосился на собеседника. Слышал ли он латинскую молитву? Нужно ли ему знать? Впрочем, старейшины и так расскажут, а если не они – то болтливые поселенцы.

— Им не очень нравятся католики, если кратко, — покачал головой Ниалл, стараясь не выглядеть уж слишком опечаленным. — Сестра выращивает целебные травы, я предлагал им помощь… И вот я здесь.

Работа могильщика – не та помощь, которую он хотел бы оказать, но ничего не поделаешь. Кто-то должен заниматься и этим. По крайней мере, он мог проводить усопших с молитвой и верой в их воскрешение.